Красная лента надежды. Диалог о том, почему ВИЧ касается каждого

Очень страшно открыть конверт с анализами и прочитать напротив слова «ВИЧ» слово «положительно». Поговорили с ВИЧ-положительным человеком о его статусе, сложностях принятия диагноза и о том, почему сейчас это может коснуться каждого.

— Как ты узнал о своем статусе?
— Все началось с того, что человек, который меня инфицировал, в конце сентября позвал меня поговорить. Мы встретились у него в машине, и он сразу сказал, что у него обнаружили ВИЧ. Я его заверил, что это не от меня, потому что до нашей последней встречи я сдавал свой последний анализ. Он сказал, что понимает это, но мне посоветовал сходить и провериться.

Фото Алины Скитович

Я написал своему другу, у которого дома лежат слюновые тесты, позже мы с ним встретились и тест показал положительный результат. Я сильно испугался, но надеялся, что это какая-то ошибка и всё это не до конца точно. Для уверенности я сдал кровь на ВИЧ. Тот день был очень промозглым, на меня что-то давило не только изнутри, но и снаружи. В результате, который пришел на почту через несколько дней, было написано, что анализ отправлен на референс. Это значит, что диагноз подтвердился и для того, чтобы исключить возможность ошибки, кровь проверят еще раз. Я держался за возможность того, что это все еще какая-то ошибка.

День выдачи окончательных анализов на руки совпал с моим днем рождения. Все самое худшее я пережил до получения официального результата, потому что все, что связано с принятием диагноза, я успел прочувствовать за те дни, пока анализы проходили повтор.

— Что ты тогда почувствовал?
— Я забирал анализы вместе со своей подругой, потому что понимал, что одному мне будет тяжело в тот момент. Результат принять очень сложно.

По ощущениям принятие диагноза схоже с тем, как будто у тебя земля уходит из-под ног. Из под тебя вырывают все, ты падаешь в бездну и неизвестность, пытаешься цепляться за каждую надежду, ищешь спасение в этих сотых долях процента, которые обещают тебе получение отрицательного результата. При этом рациональная половина мозга говорит, что уже пора бы принять и что-то делать, а другая половина, эмоциональная, в абсолютном ахере. Это похоже на жесткий пресс, под которым ты находишься, и самое страшное — это понимать, что если придет положительный результат, то скорее всего придется отказаться от тех вещей, который ты так долго хотел, мечтал. Я до истерики переживал по поводу того, что не смогу работать в сфере, которая мне интересна, — я боялся, что есть нормы в законе, которые ограничивают людей с таким диагнозом. Такие нормы действительно есть, но хорошо, что мою специальность они касаться не будут. Меня тогда поддержали друзья, работающие в медицине, и успокоили, ведь в этой стране можно подделать все справки и не рассказывать никому о своем статусе.

Фото Алины Скитович

— Скажи мне тогда, кому ты об этом рассказал, о диагнозе?
— В те дни, впервые, я рассказал своему ближайшему окружению. Это двое моих лучших друзей и три подружки — люди, которым я больше всего доверяю.

— А сейчас кто в курсе?
—Сейчас в курсе весь мой постоянный круг общения, люди, которых я считаю друзьями, пара одногруппников. Родители и родственники не в курсе.

— Почему тебе важно рассказать это людям? Чтобы пожалели?
— Ни в коем случае. Мне важно, чтобы меня никто не жалел. Самая адекватная реакция, которую я получал и хочу получать в дальнейшем — это: «Ну, окей», ничего шокирующего. Мне бы не хотелось получать какую-то яркую, бурную эмоциональную реакцию, мне бы не хотелось, чтобы меня жалели за это. Потому что в действительности это не та вещь, за которую нужно жалеть. Это не смертельно, легко контролируется. Если твоя мать сходит к кардиологу и узнает, что у нее гипертония, ты же не скажешь: «О боже, о боже, пиздец, как так».

— Были ли какие-нибудь негативные отзывы?
— Нет. Может быть они и были, но я об этом не знаю и знать не хочу. Я стал очень ценить, что люди пьют со мной из одной бутылки. Я понимаю, что любой адекватный человек понимает, что ВИЧ так нельзя подхватить, но осознавая то мракобесие, которое вокруг происходит, насколько люди в большинстве неграмотны в вопросах ВИЧ, начинаешь ценить именно такие вещи. Каждое утро в 10 утра я пью терапию и постоянно забываю свою бутылку с водой, но я прошу ее у них и они спокойно дают, спокойно здороваются со мной за руку, спокойно обнимаются и относятся ко мне, как и раньше.

— А ты своим партнерам об этом не говоришь?
— Нет.

Фото Алины Скитович

— Чего ты боишься?
— Я боюсь стигмы. Когда ты на протяжении времени успешно открываешься близким людям с этим диагнозом и не встречаешь никаких препятствий на своем пути, ты живешь в замечательном мыльном пузыре, в котором всё хорошо и замечательно. Когда ты открываешься людям, с которыми чисто гипотетически может произойти инфицирование (потому что я полностью перестал заниматься небезопасным сексом), они этого не понимают. За счет стигмы отношение к тебе совсем другое. Я не думаю, что ты бы стал спать с человеком, зная, что у него диагноз. Ты бы побоялся.

Для справки:

ВИЧ передается:
— через кровь;
— от ВИЧ-позитивной матери к ребенку;
— при незащищенном сексе.

ВИЧ НЕ передается:
— через поцелуи;
— посуду;
— комаров;
— прикосновений;
— туалет.