«Не убивай» — одна из десяти заповедей Библии, которую люди не раз нарушали. Люди ли? Происходящее в головах убийц до сих пор интересует толпы, а о преступлениях очередного маньяка спешит написать каждое издательство. Сегодня зверства, столкнуться с которыми лично не хотел бы никто, вышли за рамки полицейских сводок и репортажей с места событий. Теперь это целый жанр. Это — true crime.

Кто этот ваш true crime?

True crime в дословном переводе с английского означает «настоящее преступление». Авторы этого жанра анализируют реальные преступления, действия преступников, жертв, свидетелей и следствия. В ходе беседы с ведущим на радио «Маяк» Валерия Лабузная, сценарист и искусствовед, выделила каноничные черты жанра true crime:

1. реконструкция преступления, предшествующих и последующих событий, 

2. физические и психологические портреты реальных лиц, причастных к делу,

3. анализ их мотивов. 

В произведениях true crime имя преступника может не фигурировать. Например, книга Роберта Грейсмита «Зодиак» не даёт точного ответа на вопрос «кто убийца?», так как он остаётся непойманным по сей день. Однако, в книге раскрывается личность преступника, вплоть до предполагаемой профессии.

Валерия отмечает, что большинство перечисленных выше черт жанра true crime сформировались под влиянием роман Трумена Капоте «In Cold Blood».

Также сценарист обратила внимание на то, что true crime-произведения чаще всего выпускают участники дела, их друзья и знакомые, журналисты или жертвы преступника. Работы этих авторов зачастую могут быть недостоверны.

Участники дела, друзья и знакомые преступника могут, с одной стороны, точно описать происходившее, так как обладают достоверной информацией из первых рук. Они могли получить её от преступника, правоохранительных органов или жертв преступления. С другой, они могут исказить факты, чтобы сокрыть свои или чужие ошибки: халатность правоохранительных органов, содействие преступнику, несвоевременное обращение в полицию и т.д.

В интересы независимого журналиста не входит сокрытие чьих-то ошибок. Он не является участником судопроизводства, и преступление не затрагивает круг его личных интересов, поэтому его взгляд на вещи более объективен. Однако в отличие от лиц, вовлеченных непосредственно в дело, прессе доступны не все материалы расследования, что может привести к ряду неточностей.

Кроме того, журналисты выбирают ракурс, с которого будет выгодно освещать то или иное событие, чтобы придать новости более резонансный характер. Такой метод применяется не только к печатным новостям, но и к фотографиям или репортажам.

Случается, что журналисты сами придумывают невероятные истории, чтобы повысить рейтинги. Такой прецедент произошёл с ведущим теленовостей Брайаном Уильямсом, который работал в Ираке во время войны. Ведущий заявлял, что боевики подбили его вертолёт из гранатомета и он совершил аварийную посадку. Позже выяснилось, что на борту вертолёта Уильямса не было. Это в Twitter подтвердил пилот.

У true crime существует жанр-двойник — криминальная хроника. Его главное отличие — композиция. Повествование похоже на вереницу эпизодов, рассказывающих о преступнике, его деяниях, работе следствия. Творческое начало в хронике проявляется в малой степени, язык шаблонный.

Но несмотря на существенные отличия, часто возникают сомнения: к какому жанру принадлежит то или иное произведение?

Если ввести в поисковую строку «Русский true crime», то практически в каждой найденной по запросу статье можно найти упоминание фильма Бориса Кожина и Михаила Серкова «Мой дивный мир, или Чикатило на фоне…» 1993 года[1]. Журналисты беседовали с маньяком в последний год его жизни, когда он находился в тюрьме и ждал смертной казни. Картина включает суд, работу медиков и интервью с Андреем Чикатило, однако в ней нет реконструкции преступлений, анализа мотивов и личности Чикатило, следовательно, этот фильм нельзя отнести к true crime.

Эти два жанра действительно можно сравнивать хотя бы потому, что именно хроника породила true crime. Но как сухая статистика превратились в добрый юмор Каневского и «кухонные разговоры» подкастеров о преступлениях?

True crime в 80-е и дальше

— В советское время существовала идеология. Врагом народа считался тунеядец и негодяй, но при этом он оставался человеком. А ребята как Винничевский (прим. ред. — самый юный казнённый серийный убийца в Советском Союзе) — это нехристи! В них нет ничего человеческого. Такое существо не могло родиться и вырасти в идеальной советской системе. Существование маньяков говорило о том, что система гниёт, а такого быть не может, — рассказал Дмитрий Лебедев, один из ведущих подкаста «Дневники Лоры Палны».

В Советском Союзе боялись говорить о том, как Винничевский душил детей и как Сливко вешал пионеров. Но уже в конце 80-х отношение к криминальным историям в СССР изменилось. 

С 1982 по 1991 год происходило зарождение криминальной хроники. На экраны вышла передача «По оперативным сводкам МВД СССР», рассказывающая о состоянии преступности в стране. Акцент ставился на последних событиях в преступном мире и работе правоохранительных органов. После нее, в 1995 году, появилась «Криминальная Россия», следом за ней — «Чистосердечное признание».

Первоначально именно на языке хроники рассказывались все криминальные истории. Такое повествование считалось предпочтительным, ведь говорить о преступлениях, как считали раньше, — дело очень серьезное. Только в «нулевых», криминальные хроники начали отходить от шаблонного повествования. 

Всё началось с «Криминальной России». Хотя характер программы был больше событийным, чем аналитическим, а рассказ последовательным: год за годом, жертва за жертвой, — но язык повествования уже перестал быть трафаретным, текст наполнился метафорами. Можно сказать, что «Криминальная Россия» стала предвестником жанра true crime в России. 

Отсутствие жёсткой цензуры на телевидении повлекло за собой множество смелых и пугающих программ про то, о чём раньше говорить было не принято. Времена Советского Союза перестали казаться такими безоблачными и спокойными, теперь с бывшей сверхдержавой помимо прочего ассоциировались ещё имена Чикатило, Сливко и Головкина, кровожадных маньяков, от рук которых погибли десятки людей. 

В интернет-пространстве образование канонического жанра true crime в России можно отнести к 2019 году, когда вышел первый выпуск подкаста «У Холмов Есть Подкаст». Это самая ранняя работа, обладающая каноничными чертами жанра. Ведущие рассказывают о детстве преступников, анализируют возможные мотивы, стараются составить их физический и психологический портреты, рассказывают о последующих событиях, судьбах жертв. Все факты подкрепляются аргументами из книг, статей и фильмов.

Вместе с «У Холмов есть Подкаст» начали появляться и другие true-crime подкасты, а позже интервью и блогерские реакции. Жанр стал набирать популярность. Из-за этого отношение к преступникам изменилось. Но в лучшую или в худшую сторону?

Время поговорить о гибристофилии

Криминальные хроники и true crime сделали звёздами не один десяток кровожадных преступников. О них писали книги, снимали фильмы, у них появлялись толпы фанатов. На волне всеобщей одержимости очередным маньяком о себе давали знать гибристофилы — люди, испытывающие сексуальное влечение к «плохим» парням и «дерзким» девчонкам. 

О таких девушках в своей книге «Women who love men who kill» писала Шейла Айзенберг. Пообщавшись с десятками гибристофилок, она выделила две тенденции: женщины либо искренне верят в «истинную» добрую сторону преступников и начинают влюбляться, либо испытывают чувства к осуждённым из-за повышенного внимания общественности к ним. Психолог Анастасия Ульянова видит причину девиантного поведения в способности преступников искусно манипулировать людьми.

— Некоторые из них [маньяков] прекрасно социализированы и умеют очень красиво ухаживать. Если мы рассмотрим ситуацию с женщинами, которые переписываются с заключенными. Что им мужчины из тюрьмы могут дать? Ничего, кроме комплиментов, внимания и надежд. Более того, многие женщины убеждены, что отношения способны исправить убийц. Часто ещё девушки рассуждают: «Он же меня не убил, значит он —хороший. А жертвы его сами провоцировали».

Кэтрин Рамсленд, американский судебный психолог и автор книг о психологии убийц, выделяет ещё несколько возможных мотивов гибристофилов:

1. Они думают, что внутри каждого маньяка живёт раненый ребёнок, которого можно спасти заботой.
2. Они уверены, что их любовь способна превратить «жестокого хищника» в заботливого и доброго мужчину/женщину.
3. Маньяки предстают перед гибристофилками ультрамужествеными, с ними девушки чувствуют себя под защитой.

Гибристофилы — это не порок Западного мира, в России тоже встречаются люди, считающие преступников идеальными избранниками. Письма с признаниями в любви получали и Чикатило, и Пичушкин, серийный убийца, более известный как «Битцевский маньяк». Даже дом Виктора Мохова, который вышел на свободу в марте 2021 года, исписан любовными посланиями фанаток.

Повышенное внимание к преступникам принесло им большую прибыль. Этот факт заставил американские власти принять закон, в обиходе называемый «Сын Сэма» в честь Дэвида Берковица, который орудовал на улицах Нью-Йорка в 70-х.

«Сына Сэма»

«Сын Сэма» — это американский термин для обозначения любого закона, целью которого является предотвращение получения преступниками прибыли от совершённых преступлений. Такой закон действует на территории 45 штатов США. В некоторых его содержание со временем изменилось, в других — осталось прежним. 

Говоря о «Сыне Сэма», чаще всего подразумевают новый закон, принятый в 2001 году. Исходя из его положения, совет по делам жертв преступлений, а также сами жертвы будут получать уведомление всякий раз, когда доход от продаж книг, фильмов и т.д. превысит 10 000 $.

В Советском Союзе аналога «Сыну Сэма» не существовало, в России его тоже нет. Однако, после выхода интервью Ксении Собчак со «скопинским маньяком» Виктором Моховым, председатель Союза журналистов России Владимир Соловьёв предложил запретить преступникам давать интервью, назвав работу Собчак «падением, наверное, ниже дна». 

Во всяком случае, порицание со стороны отдельных личностей не тормозит развитие в России криминальной литературы и журналистики. 

Уже который год «Следствие вели…» с Леонидом Каневским пользуется популярностью у российского зрителя. Выходят сериалы, основанные на реальных преступлениях, журналисты пишут книги и проводят расследования. Блогеры снимают реакции на «Криминальную Россию», «Следствие вели…» и «Чистосердечное признание». Еще большую популярность набирает жанр true crime: «Тут такое дело», «Тру крайм на диване», «Галкино гнездо» — это только часть всего многообразия подкастов.

— В мире идёт изменение освещения криминала. Если раньше это был шок, людей пытались напугать, то сейчас это ближе к терапии. Мы учимся не грустить, а проживать свою грусть, — говорит Дмитрий Лебедев.

Однако не все верят в лечебные свойства true crime и в какую-либо пользу от него, впрочем, тоже. 

Может, он не так плох?

По данным проведённого опроса, 84% респондентов в возрасте от 0 до 25 лет считают, что людям стоит рассказывать о громких преступлениях и ходе их расследования. В группе 25-45 лет эта цифра составила 68%, а среди людей в возрасте более 45 лет — 46%[2].

Некоторые из опрошенных поделились с «UU» своим мнением:

— Знания историй о маньяках поселили во мне паранойю. В хорошем смысле этого слова, — рассказала участница опроса Валерия. — Я стала обращать внимание на подозрительных людей, просчитывать возможные действия в том случае, если этот человек будет представлять для меня опасность. Неоднократно происходили ситуации, из которых я выходила относительно спокойно именно благодаря моей осторожности и расчётливости.

— True crime-истории научили меня избегать потенциально опасных ситуаций, быть внимательной к тому, что происходит вокруг, даже к мелочам. Более того, они снизили мой уровень тревоги. Я поняла, что маньяки — не сверхразумы, способные легко обмануть тебя, загнать в ловушку. Они такие же люди, только очень-очень покалеченные. И бояться их так сильно не надо, — говорит Юля.

Плюсы true crime не заканчиваются на жизненном опыте. У жанра также есть научно-доказанная польза. 

— После просмотра криминальных передач люди как бы очищаются, — говорит кандидат психологических наук Акоп Назаретян для “The Village”, — У многих агрессия, жажда каких-то острых переживаний частично реализуется при помощи искусства, повседневных ритуалов или спорта. Любой живой организм должен переживать эмоции, которые потенциально заложены в лимбической системе мозга. Поэтому если нам не хватает какой-то эмоции, если мы живём слишком хорошо, то нам хочется испытать негативные переживания хотя бы таким образом. True crime сериалы возбуждают одну из базовых и самых сильных человеческих эмоций — страх. В качества источника развлечения они позволяют нам испытывать ужас в подконтрольной среде, где вред щекочет нервы, но нисколько не реален.

Можно по-разному относится к true crime, и сколько угодно вести спор о пользе и вреде освещения криминальных историй. Но как только такой спор начинается, знайте, рано или поздно обязательно прозвучит аргумент «они все больные! Из-за вашего true crime люди становятся маньяками!». Давайте разбираться: пора ли любителям true crime записываться к психологу и проходить тест «какой ты преступник?».

Кто я? (Не)преступник

Всем известно, что как только совершается очередное преступление: будь то теракт или убийство, люди тотчас начинают винить во всём поп-культуру. Слишком жестокие игры, слишком откровенные фильмы и слишком агрессивная музыка. Психолог Анастасия Ульянова отрицает такую возможность: 

— Если у тебя нет психического отклонения, если изначально у тебя нет в этом потребности, то ты не пойдёшь убивать, прослушав подкаст или посмотрев фильм. Но это касается нормальных, психически здоровых людей. Они, слушая все эти истории, дают выход таким эмоциями, как страх, злость, агрессия. Но это не значит, что они больные.

Ведущий true crime-подкаста Дмитрий Лебедев поддерживает в этом психолога:

— На желание убивать влияет огромное количество факторов как врождённых, так и приобретённых, — говорит он. — Если человек воспитывался в человеческой системе ценностей и всю жизнь прожил нормальным, то, послушав «Дневники Лоры Палны» или посмотрев «Криминальную Россию», он не захочет убивать, не зародиться у него такое желание

Однако, Дмитрий отметил, что задокументированные криминальные истории могут послужить «пособием» для уже существующих преступников. Просмотрев фильмы, прочитав книги и прослушав подкасты, преступники могут сделать выводы, как им не стоит поступать, чтобы оставаться на свободе как можно дольше. 

— Преступник может сам для себя найти причину своих действия в компьютерных играх, а потом рассказать её журналистам. Но эта «причина» не имеет ничего общего с реальной мотивацией человека.

Выходит, в популяризации true crime нет ничего страшного, а в интересующихся этой темой — никаких преступных наклонностей. Это всего лишь ещё один жанр, набирающий популярность в современном мире. Он многогранен, ведь говорить «на языке true crime» можно по-разному. Одни предпочитают серьёзно рассказывать о мотивах и жертвах, другие — находят место шуткам среди непроглядного кошмара очередной истории преступника. Но имеет ли место юмор в true crime? Здесь каждый сам определяет границы дозволенного. Но у человека, наткнувшегося на комедийный true crime-подкаст или реакцию блогера на «Криминальную Россию», невольно возникнут вопросы: а можно так шутить? Это не оскорбление? 

Посмейтесь, ну, пожалуйста!

Давайте разберёмся, почему люди выбирают комедийное повествование и не значит ли это, что они бессердечные циники. Психолог Ирина Флотская объяснила журналу «5углов», с чем связано желание людей шутить во время обсуждения жестоких историй:

— Такая реакция организма называется психологическая защита. Это механизм, с помощью которого психика перекрывает доступ сознания к неприятной информации — она скрывает или искажает её. При этом сам человек этого не осознаёт. Если тема мероприятия или беседы затрагивает важные для тебя вещи, то испытываемые эмоции, которые кажутся здесь привычными и нормальными, могут смениться противоположными. И если тебе вдруг становится смешно на трагическом мероприятии или при сообщении грустных новостей, значит, тема для тебя важна настолько, что сложно говорить о ней прямо.

С точки зрения психологии всё ясно, но чем руководствуются сами подкастеры, когда выбирают комедийную подачу true crime историй? Ведущий подкаста «Дневники Лоры Палны» Дмитрий Лебедев придерживается следующей позиции: 

— Юмор — это большая и роскошная история, чтобы терапевтично пережить всё самое жуткое и непонятное. Конечно, есть вопрос этичности. Можно ли смеяться, издеваться над жертвами? Можно ли оправдывать в шутках маньяков? Нет, это не очень хорошее дело. Это уже работают внутренние границы. Но при этом ирония, лёгкость, шутки, порой даже глупые, скрашивают и облегчают повествование. 

Кто-то разделяет точку зрения Дмитрия, кто-то — нет. Какую бы позицию вы ни занимали, сложно отрицать, что многим людям интересен true crime. Если вы один из них, предлагаю ознакомиться с некоторыми произведениями в этом жанре.

Страшно интересно

Участники опроса поделились с «UU» своими любимыми произведениями в криминальном жанре. Присмотритесь к ним, что-то обязательно покажется вам интересным (не рекомендовано к просмотру/ прочтению/ прослушиванию беременным, несовершеннолетним и людям с неустойчивой психикой). 

— Мне очень понравились сериалы «Руки прочь от котиков! Охота на интернет-убийцу» и «Создавая убийцу». Если говорить о фильмах, то интересные: «Зодиак» с Робертом Дауни Младшим и Zero hour. Это скорее документальное кино о событиях в Колумбайне, но всё равно довольно занимательно. 

— Куда же без Леонида Каневского (прим. ред.— ведущий телепередачи «Следствие вели…»). Подкасты я выбираю не очень жестокие, мне нравятся «Дневники Лоры Палны», «У Холмов Есть Подкаст» и SCREAM SODA о психологии убийц.

— У меня есть один любимый подкаст — «Галкино гнездо». Это один из самых качественных подкастов среди всех, что я слышала. Информацию, которую там рассказывают, не найти в открытом доступе в интернете.

— Мне нравится подкаст «Трасса 161». Это как настоящее расследование, только ты его не смотришь, а слушаешь. Если о книгах говорить, то я бы посоветовал, по-классике, «Серийные убийцы. Кровавые хроники российских маньяков» Николая Модестова и ещё интересная книга «Девочки» от Эммы Клайн. Она про секту Чарльза Мэнсона.

— Я смотрела шоу на ютубе, которое называется «unsolved». Оно о нераскрытых преступлениях. Из сериалов — «Mindhunter».

Всё перечисленное выше — только начало истории true crime. Как бы вы не относились к этому жанру, сложно спорить с тем, что он с каждым днём становится всё более популярным. Возможно, за его популярностью последует череда нераскрытых убийств, а, возможно, — пополнение в рядах полицейских. А, может, ничего не произойдёт. Во всяком случае, всегда будут фанаты и хейтеры true crime. Чью сторону занять решать только вам.

---

[1] Фильм не рекомендуется к просмотру беременным, несовершеннолетним и людям с неустойчивой психикой

[2] Опрос проведён 3-5 декабря 2021 года среди городского населения четырёх возрастных групп. Всего было опрошено: 23 человека от 0 до 25 лет, 20 человек от 25 до 45 лет, 15 человек от 45 лет и старше.)